семья у меня замечательная.

Мама из глухой деревни Тверской области, где жили бедно и жестко (из серии 5 км пешком до школы и зимой и летом). В их семье было семеро детей, двое из которых умерли еще в детстве наверное из-за тяжелых условий, бабушка таскала девочек за волосы через скамейки клуба, с мальчиками вообще не знаю что делала, за мужиками бегала с топором и, думаю даже, в приступе агонии была способна на убийство. Моей маме как самой младшей досталось меньше всего, она пряталась под столом и впоследствии стала отщепенкой. Дедушка все время бухал со старшим сыном, который в итоге случайно задавил его, вывалившегося из фургона, когда они ехали в хлам, я его так и не видела в своей жизни.

Мама каким-то волшебным чудом уехала учиться в Тверь, там вышла замуж «за городского» и родила меня. А потом совершила еще больший подвиг, подарив мне настоящую любовь, в признательность за которую до сих пор у меня наворачиваются слезы на глаза.

Отцовская линия того краше (слово папа я не употребляю с некоторого времени совсем, меня корежит и передергивает). Бабушка выросла в детском доме, ее братьев и сестер раскидало потом по России, Беларусии и даже Польше, но я никогда не задумывалась, что они совсем не похожи, верив на слово что все родные. В силу жизненных обстоятельств бабушка всегда была жесткой и закрытой, я очень редко видела как она смеется или улыбается. Дедушка держал достоинство и всю тяжесть в себе пока не выпивал, пил он практически каждый день, иногда даже одеколон, но зато в эти дни был очень радостным и счастливым и хоть как-то выражал мне свою любовь. Вырастили они два сына, только не как в сказке, младший оказался путевый, уехал жить на Украину, потом в Москву и обустроил себе вполне достойную жизнь, а старший мой отец.

Отцу любви видимо совсем не досталось, потому что это был взрослый ребенок, который всегда мечтал что-то такое придумать, чтобы ничего не делать. Реальность была такова, что ему приходилось работать, но потом он женился на моей маме и сначала осторожно, а потом уже совсем внаглую сел на ее шею и в моральном и материальном плане. Меня он никогда не хотел и следовательно не любил (да и не умел он этого просто), поначалу я была для него пустым местом и орущим кульком, который нужно «заткнуть ибо мешает спать» (с), а впоследствии объект для самоутверждения и развлечений. Сначала я просто не любила его и чуралась, молилась чтобы, когда вернусь из школы, его не было дома, а потом, накопив достаточное количество протеста, стала презирать и ненавидеть. Впоследствии он окончательно слетел с катушек и получил диагноз шизофрения 2-й группы, бабушка винила в этом меня.